Экипаж ТУ-104 борт 42505

Ту-104Б с бортовым номером 42505 (заводской — 021903, серийный — 19-03) был выпущен Казанским авиазаводом в 1960 году, был передан Главному управлению гражданского воздушного флота, которое направило его в 1-й Ленинградский авиаотряд Северного территориального управления гражданского воздушного флота. Салон авиалайнера имел пассажировместимость на 100 мест, но позже был уплотнён до 105 мест.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от шестого июня 1973 года о награждении государственными наградами членов экипажа пассажирского самолета ТУ-104 Северо — Западного Управления Гражданской авиации, проявивших мужество и отвагу при исполнении служебного долга, был отмечен специальным грифом. Как тогда говорили, УКАЗ был «закрытым». Его не публиковали в открытой печати, о высоких государственных наградах знали только родственники, коллеги и очень близкие друзья героев. Такое было время…

Подробно об этом читайте на странице

23 апреля 1973 года самолёт выполнял рейс 2420 из Ленинграда в Москву, а пилотировал его экипаж, состоящий из командира воздушного судна В. М. Янченко, второго пилота В.М.Кривулина, штурмана Широкова Н.Ф., бортмеханика В. Г. Грязнова, стюардессы — Л. Ерёмина и М. Хохрева.

Размышления

Викентий Григорьевич Грязнов, в тот роковой день и час, выполнил возложенную на него МИССИЮ. Как говорится, был использован ОДИН ШАНС ИЗ МИЛЛИОНА. Шанс на спасение пассажиров и экипажа. Викентий Григорьевич вступил в необычайно сложные переговоры с преступником, убедил того, что требование лететь за границу выполняется, чем фактически предотвратил возможность взрыва бомбы террористом на большой высоте.

Естественно, если бы взрывное устройство сработало раньше, это привело бы к неминуемой гибели всех, кто находился на борту самолета ТУ-104, бортовой номер 42505.

Только теперь, через десятилетия, мне стало известно, что роль штурмана лайнера Николая Федоровича Широкова в «переговорном процессе» была весьма значительной.

По приказу командира воздушного судна Вячеслава Михайловича Янченко, штурман Широков, в то время — совсем молодой 26-ти летний парень, несколько раз (шесть или семь, по воспоминаниям самого Николая Федоровича) без тени страха выходил из кабины пилотов, спокойно, тонко и умело поддерживал разговор Викентия Грязнова с преступником, «правдиво» и «убедительно» дезинформировал бандита об истинных действиях экипажа, «создавал атмосферу» доверительного диалога, «уверяя», что экипаж неукоснительно выполняет его требования.

Филигранная психологическая игра механика и штурмана с террористом была выиграна и позволила, в итоге, воспользоваться драгоценными минутами, подготовиться к приземлению и спасти более пятидесяти жизней. Дыхание смерти… Можно себе только представить: что чувствовали ВСЕ ЧЛЕНЫ команды, зная, что взрыв может произойти в ЛЮБОЕ МГНОВЕНИЕ!

Но! Давайте не забывать, что в тот момент времени, кроме переговоров с бандитом — у штурмана были прямые обязанности. Без его рекомендаций, расчетов и помощи — командиру воздушного судна, вообще-то, «затруднительно» (мягко сказано!) завершить самый сложный этап пилотирования — посадку. Тем более, в накаленной до предела обстановке… При отсутствии еще и механика на рабочем месте в кабине пилота — положение становится критическим. Как экипажу удалось справиться? Можно утвердительно говорить сейчас, что командир, правый пилот и штурман — это люди со стальными нервами, колоссальной выдержкой и самообладанием.

Абсолютно ясно, что Викентий Григорьевич, как никто другой понимал, что террорист в любом случае, заподозрив, что его план побега за границу не удался — отпустит кнопку обратного отсчета. Таким сигналом для негодяя мог стать и стал момент, когда были выпущены шасси (что сопровождается весьма громким и характерным шумом). Викентий Григорьевич (как можно себе это представить), максимально далеко оттеснил террориста. С одной стороны — от двери в кабину пилотов, а с другой — от пассажирского салона. Подрыв двух с лишним килограммов аммонала в любом другом месте, кроме небольшого пространства непосредственно у входной двери в салон — это катастрофа… Как позже выяснили следователи, именно там и взорвалась «адская машина».

Викентий Грязнов, как опытный механик знал, что самолет к тому времени полета уже разгерметизирован. По всей видимости, он, как только штурман Широков закрыл в последнее мгновение перед взрывом бронированную дверь кабины пилотов (Николаю нужно было непременно быть в момент посадки лайнера рядом с командиром), Викентий Григорьевич просто плотно прижал своим телом бандита, сковал его действия, ОТЧЕТЛИВО понимая: если механизм бомбы будет запущен, то взрывная волна найдет самое слабое место, вырвет дверь, но остальные повреждения — будут минимальными…

Этот, единственно верный шаг в той ситуации — стоил ему жизни… Решение принималось в течение долей секунды…

Вообще, в этой трагической истории (для меня лично, как непосредственному их участнику) — еще много «белых пятен». Я хочу, пока живы-здоровы (и, «Дай им БОГ долгих лет!«) все члены того экипажа, более подробно узнать у них самих о действиях каждого, в те роковые секунды… Как важны детали! И поведать об этом всем живущим и здравствующим. Чтобы помнили и знали, чтобы почитали и гордились…

И это будут не домыслы, повзрослевшего на сорок лет, 18-летнего рядового пассажира, или красочные фантазии журналиста, а живые и правдивые рассказы истинных героев.Вот, кстати, обнаруженные мною на просторах интернет только в феврале 2015 года(!!!) интересные воспоминания следователя по особо важным делам. Реконструкция событий прокурорскими работниками-судмедэкспертами подтведили мои догадки:

«…Грязнов набросился на негодяя, вложив в этот бросок все свое отчаяние, и с такой силой сдавил его шею, что одной рукой сломал кости гортани. Пошатнувшись, террорист ударился затылком о стенку и инстинктивно поднял вверх левую руку с зажатой в ней батарейкой, пытаясь оторвать от своей шеи руку Грязнова. В этот момент и произошел взрыв…»Командир корабля: «…Ценой неимоверных, предельных усилий, нам со вторым пилотом все-таки удалось поднять нос машины, и посадка оказалась относительно мягкой. Самолет помчался по полосе, по моему приказу штурман Широков выпустил тормозной парашют.

Скорость падала, и носовая часть, как и положено, стала опускаться, чтобы встать на переднее колесо, но не встала. Носовая часть опускалась все ниже и ниже. Передняя стойка вышла, но не встала на замок.

У нас, по сути, не было переднего колеса!

Мы с Кривулиным успели встретиться взглядами.

На борту 10 тонн топлива, да еще пожар…

Если носовая часть с пилотской кабиной начнет скользить по бетону — по самолету ударит дополнительный сноп искр, а затем кабина начнет разрушаться…

Поэтому, выждав до последнего момента, педалями я направил машину с бетонки на боковую полосу безопасности. Резкий толчок, и самолет замер, уткнувшись носом в землю.

Между взлетом и посадкой прошло всего сорок пять минут…(из воспоминаний В. Янченко, командира ТУ-104, бортовой номер 42505 )

Высокие награды Родины отважному экипажу вручали в

Исполнительном комитете

Ленинградского городского совета депутатов трудящихся.

ФИЛЬМ-РЕКВИЕМ
Статья в ВИКИПЕДИИ Российское информационное агентство (РИА) «Индустрия безопасности» (образовано в 2001 году) — ведущий медиаоператор в сфере безопасности объектов стратегических отраслей экономики Российской Федерации о благодарной памяти мужеству всех членов героического экипажа ТУ-104, бортовой номер 42505, рейс 2420 от 23 апреля 1973 года.